Глава 2. Смерть моей матери и мистический амулет
Самым большим желанием моей матери была женитьба моего старшего брата.
— Ах, когда я увижу лицо жены Ананты, я найду рай на земле! — Я часто слышал, как мать подобным образом выражала ее сильную индийскую сентиментальность по поводу продолжения рода.
Мне было одиннадцать лет, когда Ананта обручился. Мать была занята радостными свадебными приготовлениями в Калькутте. Мы с отцом остались одни в нашем доме в Барейли в северной Индии, куда его перевели после двух лет работы в Лахоре.
До этого я уже дважды был свидетелем великолепия свадебных обрядов, проведенных для моих старших сестер, Ромы и Умы, но для Ананты, первого сына, планы были проработаны с особой тщательностью. Мать приветствовала огромное количество родственников, ежедневно прибывающих в Калькутту издалека. Она уютно устраивала их в большом, только что приобретенном доме по адресу Амхерст Стрит, 50. Все было готово: банкетные деликатесы, нарядный трон, на котором брата должны были нести в дом будущей невесты, нити разноцветных фонариков, громадные картонные слоны и верблюды, английский, шотландский и индийский оркестры, профессиональные артисты, жрецы для древних ритуалов.
Отец и я, в праздничном настроении, планировали присоединиться к семье к началу церемонии. Однако незадолго до этого знаменательного дня у меня случилось зловещее видение.
Это произошло в Барейли в полночь. Я спал вместе с отцом на веранде нашего бунгало и проснулся от какого-то странного дребезжания сетки от комаров, висевшей над кроватью. Легкие занавески раздвинулись, и я увидел любимую фигуру своей матери.
— Разбуди своего отца! — шептал ее голос. — Садитесь на первый поезд в четыре часа сегодня утром. Торопитесь в Калькутту, если хотите застать меня живой! — Призрачная фигура исчезла.
— Отец, отец! Мать умирает! — Ужас в тоне моего голоса мгновенно поднял его с кровати. Задыхаясь от рыданий, я объявил об ужасных новостях.
— Не обращай внимания, тебе все это показалось, — отец, как всегда, отрицал возможность нового поворота событий. — Твоя мать совершенно здорова. Если мы получим какие-либо плохие новости, мы поедем к ней завтра.
— Ты никогда не простишь себе, если не поедешь прямо сейчас! — Мучительные страдания заставили меня горько добавить: — И я тоже никогда не прощу тебе этого!
Мрачное утро принесло недвусмысленные новости: «Мать серьезно больна. Свадьба откладывается. Немедленно приезжайте».
Отец и я незамедлительно выехали. Один из моих дядей встретил нас на пути в месте пересадки. Поезд c грохотом приближался к нам, телескопически вырастая в размерах. Вызванное внутренним смятением, у меня возникло неожиданное желание броситься под поезд. Я чувствовал, что уже лишился матери и не мог вынести мира, внезапно опустошенного до основания. Я любил свою мать как самого дорогого друга на земле. Ее ласковые черные глаза были моим надежным прибежищем во время маленьких трагедий детства.
— Она еще жива? — я остановился, чтобы задать последний вопрос своему дяде.
— Конечно, она жива! — Он сразу же заметил отчаяние на моем лице. Но я едва ли поверил ему.
Когда мы приехали в наш дом в Калькутте, нам пришлось столкнуться с ошеломляющей тайной смерти. Я впал в почти безжизненное состояние. Прошли годы, прежде чем в моем сердце появились какие-либо воспоминания. Штурмуя сами небесные врата, мой отчаянный плач наконец призвал Божественную Мать. Ее слова принесли окончательное исцеление моим гноящимся ранам:
