Я с благодарностью принял приглашение и ушел. Позже я узнал, что этот ботаник покинул Президентский Колледж и планировал создать исследовательский центр в Калькутте.
Когда Институт Боса был открыт, я присутствовал на церемонии его открытия. На территорию объекта пришли сотни людей, полных энтузиазма. Я был очарован художественностью и символизмом нового дома науки. Я приметил, что его передние ворота были древней реликвией из далекого храма. За фонтаном в форме лотоса3 находилась скульптура женщины с факелом, выражающая уважение индийцев к женщине, как бессмертной хранительнице света. Сад включал в себя маленький храм, посвященный ноумену за пределами явлений. Мысль о божественной сущности вещей выражалась отсутствием какого-либо образа на алтаре.
Речь Боса по этому великому случаю была подобна речи, исходящей из уст одного из вдохновленных древних риши:
«Сегодня я открываю этот институт не только как лабораторию, но и как храм, — его благоговейная торжественность, словно невидимый плащ, окутывала переполненный актовый зал. — По мере проведения своих исследований я был интуитивно приведен к стыку физики и психологии. К моему изумлению, я обнаружил, как исчезают границы и сливаются точки различия между реалиями живых и неживых. Неорганическая материя оказалась совсем не инертной, на самом деле она вибрирует под действием многочисленных сил.
Схожая реакция на раздражение как будто подвела металлы, растения и животных под единый закон. Все они демонстрировали, в сущности, один и тот же феномен утомления и депрессии, с возможностью обновления и истощения, а также устойчивую неспособность реагировать, ассоциируемую со смертью. Наполненный благоговением от такого грандиозного обобщения, я с надеждой объявил о своих результатах перед Королевским обществом — результатах, продемонстрированных экспериментами. Но присутствующие физиологи посоветовали мне ограничиться исследованиями в области физики, где успех был мне гарантирован, и не вторгаться на их территорию. Я невольно забрел во владения незнакомой мне кастовой системы и таким образом, нарушил ее этикет.
Так же присутствовало бессознательное теологическое предубеждение, которое связывает невежество с верой. Часто забывают, что Тот, кто окружил нас вечно эволюционирующей тайной, так же вложил в нас желание задавать вопросы и понимать. После многих лет неправильного понимания, я осознал, что жизнь преданного науке неизбежно наполнена бесконечной борьбой. Ему предстоит отдать свою жизнь как пламенное жертвоприношение — воспринимая приобретения и потери, успехи и неудачи как единое целое.
Со временем ведущие научные сообщества в мире приняли мои теории и результаты и поняли важность вклада Индии в науку4. Может ли что-то маленькое или ограниченное когда-либо удовлетворить индийский разум? С помощью продолжающейся живой традиции и присущей ей способности к восстановлению, эта земля заново приспосабливалась к жизни через многочисленные изменения. Всегда находились такие индийцы, которые, несмотря на неожиданную и захватывающую минутную награду, искали реализацию высших идеалов в жизни — не через пассивное отречение, а с помощью активной борьбы. Слабовольному человеку, отказывающемуся от конфликта, ничего не приобретающему, не от чего отрекаться. Только тот, кто боролся и победил, может обогатить мир, даруя плоды своего триумфального опыта.
