В ходе разговора он сказал мне: «Я согласился встретиться с вами только потому, что Божественная Мать сказала мне сделать это. Я хочу, чтоб вы знали. Дело не в том, что вы приехали издалека. Две недели назад одна леди прилетела сюда из Швеции после прочтения моей книги, но я не принял ее. Я делаю только то, что говорит мне Бог». Он повторил: «Божественная Мать сказала мне, чтобы я встретился с вами».
Как я уже знал из его книги, он часто обращался к Богу, который, по его словам, объединяет мужское и женское начала, как к «Божественной Матери».
Затем последовал разговор о моем прошлом. Казалось, он был удовлетворен моими ответами и правдивостью. «Я уже знал все это»,—заметил он в разговоре, свидетельствуя, что он всего лишь проверял, насколько искренни были мои ответы. Вновь последовала продолжительная пауза, а я тем временем горячо молился о том, чтобы меня приняли.
—Теперь я принимаю меньше людей,—сказал он.
Я сглотнул. Предназначалось ли это замечание для того, чтобы подготовить меня к разочарованию?
Я сказал ему, что я просто не вижу для себя ничего привлекательного в браке или в мирской жизни. «Я верю, что это прекрасно для многих людей, но для меня это не подходит».
Он покачал головой: «Это для всех не так хорошо, как считают люди. Единственный ответ для каждого — только Бог!» Потом он поведал мне несколько историй о разочарованиях такой жизнью, свидетелем которых он был. И снова пауза.
Он спросил меня, понравилась ли мне его книга.
— О, она великолепна!
—Это потому, что она пронизана моими вибрациями,—заметил он просто.
Вибрациями? Я никогда прежде не слышал о книгах, обладающих «вибрациями», однако несомненно, эта книга обладала почти осязаемой силой передачи не только идей, но и новых состояний сознания.
Совсем не к месту меня вдруг посетила абсурдная мысль о том, что, может быть, он охотнее принял бы меня, если бы почувствовал, что я могу быть полезным для его работы? Но что я умел? Только писать. Это, конечно, лучше, чем ничего. Может быть, ему нужны люди, умеющие писать? Чтобы продемонстрировать свои возможности, я сказал-. «Сэр, в вашей книге я нашел несколько инфинитивов с отделенной частицей “to”». Двадцатидвухлетний, литературно наивный, но уже многообещающий редактор! Я так никогда и не искупил этот ложный шаг! Мастер принял это с несколько удивленной, затем с шутливой улыбкой. Ему был совершенно ясен мотив моего высказывания!
Новая пауза.
Новая мольба.
— Ладно, — сказал он наконец. — У вас хорошая карма. Вы можете присоединиться к нам.
—О, я могу и подождать,—выпалил я в надежде, что он принимает меня не только из-за того, что я пока не нашел другого места для приюта.
—Нет, —улыбнулся он. —У вас хорошая карма, иначе бы я не принял вас. — Пристально глядя на меня с любовью, он сказал: —Я дарю вам свою безусловную любовь.
Бессмертное обещание! Я еще не мог оценить глубину значения этих удивительных слов.
—А вы дарите мне свою безусловную любовь?
-Да!
—И вы также дарите мне ваше безусловное послушание?
Как ни велико было мое желание быть принятым, я хотел быть совершенно искренним.
— Предположим, — сказал я, — что когда-нибудь мне покажется, что вы ошибаетесь?
