Сразу после проповеди Бернард сделал несколько объявлений. В заключение он порекомендовал вновь прибывшим «Автобиографию Йога». В этот момент Мастер прервал его, сказав: «Многие приезжают сюда издалека, прочитав эту книгу. Один из них недавно прочел ее в Нью-Йорке, и — Уолтер, встань, пожалуйста».
Я оглянулся вокруг, ища взглядом этого «Уолтера», который, подобно мне, недавно прочитал эту книгу в Нью-Йорке. Никто не встал. Снова повернувшись к Мастеру, я обнаружил, что он улыбается мне! Уолтер?! «Ах, да,—философски подумал я, — роза, и под другим названьем…»
Я смущенно поднялся на ноги.
—Уолтер недавно прочитал эту книгу в Нью-Йорке,—продолжал с любовью Мастер,—и оставил все, приехав сюда. Теперь он стал одним из нас.
Члены общества, как миряне, так и отрекшиеся, одобрительно мне улыбались.
С тех пор Мастер всегда звал меня этим именем — «Уолтер». Никто больше не обращался ко мне так, пока, после ухода Мастера из этого мира, в тоске по всему, что могло бы напомнить мне о драгоценных годах, проведенных с ним, я сам попросил братьев и сестер на пути называть меня Уолтером.
Следующие несколько дней Мастер провел в Маунт-Вашингтоне. В этот период я несколько раз видел его, хотя и не общался с ним лично. И в самом деле, в результате решительных перемен, произошедших в моей жизни, я пребывал в таком смятении, что вряд ли еще одна личная беседа могла бы особенно помочь мне. Мастер, в свою очередь, видимо, ожидал, пока я не усвою те наставления, которые он дал мне на первой встрече.
За несколько дней до возвращения Мастера в Маунт-Вашингтон Норманн уговорил меня присоединиться к нему в том, что среди поклонников здорового образа жизни было известно как «лечение виноградом» —диета, не включавшая в себя ничего, кроме винограда и виноградного сока. Несколько недель такой диеты, уверял Норманн, очистят тело и помогут мне совершить быстрый прогресс в духовной жизни. Мастер увидел нас в понедельник утром.
—Устремленность — вот величайший очиститель, — заметил он, улыбаясь.
— Сэр, вы хотите, чтобы мы прекратили этот пост? — осведомился я.
— Ну, я не хочу, чтобы вы ослабляли свою волю, раз уж вы утверждаете ее таким образом. Но вы бы с большей пользой потратили время, если бы поработали над развитием устремленности. Путь к Богу лежит через чистое сердце, а не через чистый желудок!
Послушавшись его совета, я вскоре охладел к виноградному лечению, хотя и продолжил его еще день-два, чтобы не «ослаблять» свою волю. Но вскоре я взялся за бесконечно более благодарную, хотя и значительно более сложную задачу углубления любви к Богу посредством песнопений и постоянного поддержания мысли о присутствии Бога в сердце.
Привычки ума, увы, не всегда легко изменить. Должны были пройти месяцы, прежде чем я смог почувствовать, что добился существенного прогресса в борьбе с многолетней тенденцией к чрезмерной интеллектуализации. Мастер, видя такое желание, с самого начала вдохновлял меня поддержкой и советом.
— Обрети преданность! — говорил он мне. — У тебя должна быть преданность. Помни, что сказал Иисус (здесь он перефразировал слова Евангелия): «Ты открыл Себя не мудрым и разумным, но младенцам».
