—Да? — бросил мне в ответ непокорный ум. — Воображаю, как он сказал: «Смотри, вот идет этот никчемнейший ученик Уолтер. Дай-ка я побыстрее начну диктовать письмо, чтобы не пришлось звать его сюда».
Очевидно, разумные доводы не собирались вытаскивать меня из этого ментального водоворота. Обычно ум склонен поддерживать объяснениями любое чувство, которое в данный момент оказалось на его поверхности.
—Вам нравится быть в плохом настроении?—потребовал я ответа у своих ментальных граждан.
—Нет! — ответил хор голосов—единогласно, за исключением одного или двух недовольных на заднем плане.
— Ну, хорошо, ребята, если уговоры не помогают, давайте посмотрим, не подействует ли изменение уровня сознания.
Я спустился в свою медитационную «пещеру» и глубоко погрузил ум в Центр Христа между бровями. Потребовалось всего-навсего пять минут. По прошествии этого времени настроение стало настолько позитивным, что я больше не нуждался ни в каких утверждениях. «Ну конечно же, он занят! — подумал я. — Разве он не говорил, что истинное общение с ним происходит внутренне, в медитации? А что, если бы все ученики попытались эгоистично занимать его время? Ему совершенно некогда было бы завершить произведения, которые помогут тысячам».
♦Сэр, — спросили однажды Мастера, — что является причиной плохого настроения?»
♦Плохое настроение, — ответил он, — вызывается прошлой неумеренной невоздержанностью в мирских удовольствиях, которая приводит к пресыщенности и отвращению. Если ты потворствуешь дурным настроениям, — предупреждающе добавил он, —то вновь подтолкнешь колебание ума назад, к удовлетворению требований чувств. Ибо именно так работает закон двойственности: постоянно колеблясь, подобно маятнику, между противоположными состояниями сознания. Если ты отведешь энергию от одного крайнего положения маятника, не вкладывая ее в дурные настроения, то увидишь, как власть, которую в противоположном положении имели над тобой чувства, также ослабевает».
У меня была возможность узнать, насколько важно не позволять ментальным тенденциям слишком распускаться. В первый год пребывания в Маунт-Вашинг-тоне меня одно время беспокоили периоды всепоглощающей сонливости во время медитаций. Не успевал я сесть в медитацию, как тут же начинал клевать носом. В один из дней я ощущал особенную внутреннюю радость и с нетерпением ожидал вечерней медитации. Но, к моему безграничному отвращению, как только я начал медитировать, дремота вновь опустилась на меня, подобно плотному туману. Я впал в ярость.
♦Раз ты так сильно настаиваешь на сне,—бранил я свой ум, —тогда я совсем не позволю тебе спать!»
Я оставался на ногах всю ночь—печатал письма, гулял по окрестностям, пил чай — все что угодно, лишь бы подавить страстную привязанность ко сну. С наступлением дня я вышел и усердно трудился в саду. К следующему вечеру ум стал настолько послушным — в ужасе, как мне представляется, что его начнут мучать бессонницей еще и во вторую ночь! — что моя медитативная дремота совершенно прошла и ни разу за многие месяцы больше не побеспокоила меня.
Я трудился в медитации с таким же усердием, как и в течение дня на различных работах. (♦Слишком усердно, — сказал мне однажды Мастер. — В медитации тебе нужно делать больший акцент на расслаблении».) Вскоре я узнал, что пословица ♦Не клади все яйца в одну корзину» так же справедлива для духовных упований, как и для мирских.
