Несколько лет назад эту страну намеревался посетить один так называемый «мастер» из Индии. Он писал мне, спрашивая, может ли посетить Маунт-Вашинг-тон по пути на какой-то религиозный конгресс на Среднем Западе. Мы тщательно подготовили банкет для него и для его пятнадцати учеников. Все уже ожидали его прибытия, когда из Гонолулу пришла телеграмма. Он все это время путешествовал, потом неожиданно получил «вдохновение» развернуться и снова отправиться домой. — Мастер рассмеялся. — Ни один мастер не поступил бы так!»
Он продолжал обсуждать других выдающихся представителей религии: одни из них были действительно великими, другие — менее значительными, но примеры их жизни поучительны.
— Отправившись в 1935 году в Индию, я встретил великого святого, — рассказывал Мастер. — Он еще жив. Его имя Йог Рамия. Он является учеником Рамана Махарши и полностью освобожденной душой. Мы прогуливались рука об руку по территории Раманашрама в упоении Богом. О! Если бы я провел в его обществе еще полчаса, то никогда не смог бы заставить себя снова покинуть Индию!
(В 1960 году я провел четыре дня с Йогом Рамией, или, как тогда его называли, Шри Рама Йогом. Тот визит оставил глубокий след в моей духовной жизни.)
Мастер рассказывал о работе в Индии, особенно о своей школе Ранчи.
—Проблема с обучением в школе мальчиков,—сказал он,—состоит в том, что большинство из них, становясь взрослыми, возвращаются к светской жизни.
Это к лучшему, поскольку общество нуждается в возвышающем влиянии духовного воспитания; но когда начинаешь такую большую работу, то требуются работники. С этой точки зрения сегодня в Америке положение много лучше Люди, которые приходят к нам учиться, хотят посвятить Богу всю жизнь. Таким образом, эти учения можно легче распространять.
Время от времени он говорил о том или ином ученике, желая показать мне на их примере правильное отношение к ученичеству; эти примеры должны были служить не только мне лично и были призваны помочь мне в воспитании других.
—Я принял дисциплинарные меры,—рассказывал однажды Мастер, говоря об одном из монахов, — но одна женщина пожалела его. Молодой человек, тронутый ее сочувствием, начал чувствовать некоторую жалость к себе. Но потом я сказал ему: «Знаешь, в Индии есть поговорка: «Та, кто любит тебя больше, чем родная мать, — ведьма!» Я твоя мать. Разве я не знаю, что лучше для моего ребенка?» После этого он исправился.
Говоря о той самой женщине, которая тоже была ученицей, Мастер продолжал: «Она всегда была очень любезной по натуре; она соглашалась почти со всеми практически по любому вопросу—просто по доброте своей. Однажды я сказал ей: «Если бы кто-нибудь подошел и сказал вам: «Вчера я видел Йогананду в дым пьяного; он, покачиваясь, шел вниз по Мейн-стрит», вы бы с удивлением раскрыли глаза и ответили: «Правда?». Я знаю, что вы не поверили бы этому, но разве вы не понимаете, что должны быть смелой в вашей убежденности? Стоять за то, во что вы верите, есть знак преданности».
