Мистер Роджерс рассказал нам о забавном случае в его недавней работе для Мастера. Как я уже говорил, Мастер большое значение придавал позитивному мышлению. Именно его собственной позитивностью частично объяснялась исключительная плодотворность его деятельности. Четко представляя себе, что хотел выполнить, он добивался успеха в делах, которые мало кому были по плечу. Однако иногда его мысленные проекции казались ему столь ясными, что их последующая реализация могла представиться ему в виде простой подписи под уже готовой картиной.
«Мастер просил меня покрасить комнату, — рассказывал мистер Роджерс. Через день или два, прежде чем я успел купить краску, я застал в этой комнате Мастера, беседовавшего со Святым Линном; оба они были в восторге. Увидев меня, Мастер стал расхваливать меня Святому Линну, завершив свой панегирик замечанием в тоне детского восхищения: «И он покрасил всю эту комнату сам!* Святой Линн взглянул на некрашеные стены, потолок, потом на меня. Мы улыбнулись друг другу, но ничего не сказали».
До своего появления в Маунт-Вашингтон мистер Роджерс был профессиональным маляром. «На небесах, — говорил ему Мастер, — вы будете создавать прекрасные астральные цветы одним лишь желанием».
— Сэр, — сказал я однажды Мастеру, — после того, как вы уйдете из этой жизни, будете ли вы так же близки к нам, как теперь?
—Для тех, кто думает, что я рядом, — ответил он, — я буду рядом.
Его последние месяцы проходили быстро. Слишком быстро, поскольку в наших сердцах мы чувствовали, что конец приближается.
«Я чувствую, что это случится очень скоро»,—сказала мне однажды Дая Мата в своем офисе.
—Но, конечно,—возразил я,—Мастер сначала еще раз вернется в Индию. Он намеревался поехать в Индию в том году и говорил мне, как печалились ученики в Индии оттого, что ему не пришлось побывать там последние два года
—Думаешь?—Пристально поглядев на меня, она больше ничего не сказала Однако ее предчувствие полностью оправдалось.
Однажды Мастер зашел в антикварный магазин, чтобы купить несколько тростей. Что бы он ни делал, его сознание соответствовало его действиям. И вот, поскольку он в тот момент выполнял роль делового человека, он деловито торговался. Но когда одежа была завершена, он перестал играть роль добросовестного покупателя, старающегося сберечь средства своего монастыря. Оглядев помещение магазина, он заметил признаки оскудения. Из сострадания он заплатил хозяину магазина значительно больше, чем ему удалось выгадать, торгуясь с ним.
«Вы истинный джентльмен, сэр!» — воскликнул этот человек, глубоко растроганный. Чтобы выразить свое уважение, он вручил Мастеру очень красивый старинный зонт.
Когда Мастер возвратился домой, он вздохнул и сказал: «Какой убогий пол в магазине этого человека! Думаю, я куплю ему новый палас».
С каким совершенством он проявлял в своей жизни истину, что для человека с Сознанием Христа все люди братья.
В последнем, вышедшем при жизни Мастера номере журнала «Самоосозна-ние» содержалась статья, озаглавленная «Последнее испытание». Это был последний из серии комментариев Мастера к Новому Завету, которые непрерывно публиковались в течение двадцати лет. В этом выпуске Мастер рассуждал по поводу слов: «Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! В руки Твои предаю дух Мой. И сие сказав, испустил дух». Конечно, появление этой статьи было более чем простым совпадением. Она была опубликована в мартовском выпуске 1952 года, а седьмого марта того года Мастер ушел.
