Положение усугублялось тем, что мы с миссис Льюис (особенно она) очень устали. Мы целый день находились в дороге. «Мы ложимся спать»,—заявила она решительным тоном. Раз она решила — так и будет. Однако Мастер рассудил по-другому. Мы с миссис Льюис легли в кровать. Мастер, с притворной покорностью, лег на свою. Я только что расслабился, а миссис Льюис уже начала мирно отходить ко сну, когда вдруг Мастер, как бы в полном соответствии с ситуацией, сказал: «Саб гам». И все.
«Саб гам» — название одного из китайских блюд, которое мы отведали в тот день. Я улыбнулся. Миссис Льюис проворчала: «Он не поднимет меня с постели!»
Прошло несколько минут. Мы вновь начали засыпать. Неожиданно, тоном удивления: «Саб гам пудинг/»Мастер произносил эти слова четко, по слогам, как ребенок, забавляющийся незнакомыми звуками. В отчаянии миссис Льюис прошептала: «Мы спим!»—и обратилась за поддержкой к стене.
Прошло еще несколько минут. Затем очень медленно: «Супер саб гам пудинг!» На этот раз слова произносились достаточно серьезно, как если бы их произносил ребенок, делающий какое-то важное открытие. К этому времени я уже тихо посмеивался. И хотя мы оба начали понимать, что сон нам может «только сниться», миссис Льюис все еще усердно пыталась сохранить свою решимость.
Прошло еще несколько минут. И затем — новое открытие*. «Супер СУБМАРИННЫЙ саб гам пудинг!»
Дальнейшее сопротивление было бесполезным! Не в силах сопротивляться охватившему нас веселью, мы поднялись с постели. Сон окончательно покинул нас. Мы смеялись и болтали с Мастером. Постепенно разговор перешел на серьезные темы. Наконец мы заговорили только о Боге, а затем погрузились в медитацию. С его благословения, в ту ночь у нас так и не появилось желания спать.
Я уже говорил вам, — продолжал доктор Льюис, — что Мастер никогда не спит. Я убедился, что это так, даже когда он храпит! Однажды, много лет тому назад, он лежал в своей комнате, по видимости спал, и довольно громко храпел. Я осторожно, на цыпочках, вошел в комнату и привязал бечевку к большому пальцу его ноги, стараясь не потревожить его. Когда я тихо отошел к двери, он по-прежнему мирно храпел. Я уже собирался привязать другой конец бечевки к дверной ручке, когда храп прекратился и я услышал: “Ага!”»
Доктор Льюис, почувствовав, что в тот вечер его добрый юмор доставлял нам особое удовольствие, рассказал другой эпизод. «Однажды, много лет назад, — повествовал он, — мы с Мастером стояли на тротуаре, когда велосипедист, проезжавший мимо, обратил внимание на длинные волосы Мастера и со смехом показал ему язык Через несколько футов он въехал в большую лужу. В середине лужи переднее колесо велосипеда соскочило, и человек растянулся в грязи».
Постепенно воспоминания доктора становились все серьезнее.
«В конце октября 1941 года,—продолжал он,—Мастер посетил нас в нашей летней резиденции, в местечке Плимут-Вей, штат Массачусетс. В это время года океан там очень холодный. Однако Мастер настоял, чтобы в день своего приезда, вечером, мы пошли купаться при луне. Он входил в воду, а мы, дрожа, смотрели на него с берега. Вскоре он погрузился в воду по пояс. «Теперь,—подумал я, — он должен почувствовать холод!»
Вдруг я заметил, что вокруг него появилось голубое свечение. Мой сын, стоявший рядом, и его жена тоже видели это свечение. Позднее, когда Мастер вышел на берег, мы сказали ему о том, что видели.
Улыбаясь, Мастер признался: “Мне пришлось погрузиться в Дух, чтобы избавиться от холода!”»
