ГЛАВА 7 — БУДЬ ИСКРЕННИМ В СВОЕМ ПОИСКЕ
Я ОКОНЧИЛ СРЕДНЮЮ ШКОЛУ в Скарсдейле в июне 1943 года, вскоре после того, как мне исполнилось семнадцать лет. Школьный товарищ Джордж Кальверт пригласил нас с Бобом поработать с ним на отцовской ферме в северной части штата Нью-Йорк В то лето мы собирали клубнику и метали сено. Это была энергичная работа, полезная для здоровья, доставлявшая нам немало радости. Через шесть или семь недель такой работы я решил использовать каникулы для расширения своих познаний о мире. Моя цель вела к радикальным переменам: от сельских пастбищ — к серым небоскребам и акрам бесплодного бетона.
Нью-Йорк! Я работал там курьером в издательстве «Геральд Трибун». Каждый день, увертываясь от неугомонных автомашин, грузовиков, автобусов и пробираясь через толпы нетерпеливых покупателей, я, как и мои товарищи-курьеры, посещал святая святых известных универсальных магазинов, вручал и принимал копии рекламных материалов бесчисленных корпораций и очертя голову бросался в бурлящий поток жизни большого города. Нас возбуждали и почти переполняли мириады впечатлений. В бесконечном мелькании лиц на переполненных тротуарах, в умоляющих взглядах магазинов, торгующих лекарствами, косметикой, журналами, мороженым, кофе и прочим, в мимолетных улыбках, холодных взглядах, злых жестах, кривящихся губах и в озабоченно нахмуренных лбах я видел настоящую карикатуру на человечество, самой чудовищностью размеров лишенную правдоподобных пропорций. Здесь катились смятенные волны человечества: юношески буйные, печальные и одинокие, стремящиеся к сценической деятельности, жестко ориентированные на успех, грубые и циничные, хрупкие и слабые. Все выглядели куда-то спешащими и нервными. Все, казалось, были озабочены какой-то страстью.
Нью-Йорк! Его бушующее море людей зачаровывает и в то же время отталкивает. Он возбуждает чувство преувеличенного достоинства у тех, кто горд тем, что живет в самом большом, самом оживленном городе мира. Однако в анонимности, которой он наделяет безличные миллионы, он смеется над самомнением горожан. Нью-йоркцы живут в постоянном конфликте между этими двумя противоположными проблемами их эго, в конфликте, который способны разрешить лишь те, кто стремится к более высокой духовной цели. В бешеном ритме
жизни большого города Бог как бы шепчет душе: «Танцуйте с вашими мыльными пузырями, если хотите, но когда устанете от танцев, а ваши мыльные пузыри начнут лопаться один за другим, взгляните на все эти лица вокруг себя. Они ваши духовные братья и сестры и, как отражение в зеркале, похожи на вас! Они—это тоже вы. О маленькая волна, возвысься над своей малостью. Соединись со всеми другими. Слейся с жизнью!»
Когда пришла осень, я поступил в колледж «Хэверфорд» — небольшой мужской колледж на пути из Филадельфии в Паоли. В то время из-за войны в нем было меньше студентов, чем обычно.
Студентами были ясноглазые, восторженные и умные юноши; профессора —спокойные, степенные, озабоченные благополучием своих студентов. «Хэверфорд» — колледж квакеров — отличался простым безмятежным достоинством, чего и следовало ожидать от учебных заведений, руководимых этой миролюбивой сектой. Я не имею в виду, что мы, студенты, были лишены развлечений, однако они всегда проходили на фоне легкого неодобрения со стороны серых, покрытых плющом зданий, а также вызывали сдержанную тревогу всегда заботливого профессорско-преподавательского состава.
