ГЛАВА 14 — РАДОСТЬ В ТВОЕЙ ДУШЕ
Йог, успокоивший ум, умиротворивший страсти, пребывающий в Брахмане, безгрешный, обретает высшее счастье. Так йог, всем естеством постоянно занятый йогой, свободный от скверны, с радостью легко обретает беспредельное блаженство соприкосновения с Брахманом.
Бхагавад-гита 6:27,28
Эти СЛОВА Бхагавад-гиты глубоко взволновали мое воображение. Исходя из содержания текстов, я должен был умиротворить сюи мысли и чувства, чтобы стать открытым и свободным вместилищем благодати Бога. Если я поступлю так, говорилось в этих учениях, то Бог войдет в мою жизнь и наполнит ее.
Как отличались эти простые заповеди от велеречивости богословия, провозглашаемого с церковных кафедр на утренних воскресных богослужениях! Здесь же я находил не самоунижение попрошайки —убогий человеческий маскарад смирения; не беседу о важности посещения религиозного учреждения, которое открывало бы двери к небу; не стремление удерживать Бога на известном расстоянии, дипломатично обращаясь к Нему с формальными молитвами; нет и намека на то, чтобы духовные деяния приспосабливать к требованиям социальной приемлемости. То, что я находил здесь, было свежо, честно и убедительно. Это меня чрезвычайно обнадеживало.
Во всех церквах, которые мне приходилось посещать, больше всего меня удручало сектантство. «Наш путь — единственно правильный» — везде подразумевалась эта догма, даже если открыто не провозглашалась. Неизменно внушалась мысль, что все другие пути ложные; даже если там любили того же Бога, их послание каким-то непонятным образом исходило «от дьявола».
Как непохожи были на все это учения, с которыми я теперь знакомился! Согласно им, все дороги вели разными путями к одной цели. «Как мать, выкармливая больных детей, дает рис и карри одному, саго и пюре другому, хлеб с маслом третьему, так и Господь проложил разные пути для разных людей, в соответствии с их природой».
Как прекрасно! Как убедительна эта совершенная справедливость!
Еще, в церквах меня всегда смущало стремление священников отбить у прихожан охоту задавать вопросы. «Имей веру», — говорили они мне. Но что это за «вера», если она опасается подвергнуть себя честному испытанию? Есть ли более глубокая мотивация такого отказа, нежели та, что лежит на поверхности: страх? Опасение, что их вера подобна дому, построенному на песке? Даже в стремлении быть благоразумными эти священнослужители носили шоры, поскольку, цитируя Священное Писание в подкрепление своих верований, они никогда не допускали возможности, что те же самые цитаты могли иметь иное значение, чем им приписывалось. Даже ближайшие ученики Иисуса часто получали от него выговор за неправильное толкование их истинных значений. Разве мудро и смиренно для нас, живущих так далеко от него по времени, настаивать, что мы понимаем его лучше? Священные Писания предназначены для расширения нашего понимания, а не для удушения его.
С другой стороны, как позднее говорил мой гуру, различие между Священными Писаниями и живым учителем заключается в том, что заблуждения искателя истины нельзя терпеливо или резко, судя по обстоятельствам, опровергнуть с помощью нескольких страниц книги.
